Если говорить по существу, то глобальных изменений в судебной практике по налоговым спорам за первые шесть месяцев 2025 года мы не увидели. Основные векторы остались прежними: суды продолжают рассматривать дела по спорам вокруг ст. 54.1 Налогового кодекса (так называемые «неправоспособные контрагенты»), вопросы обоснованности налоговых проверок и сроков выставления требований, проблематику налогообложения самозанятых и признания их выплат, а также споры по налогу на имущество организаций — что относить к движимому, а что к недвижимому имуществу. По нашему мнению, выделяются несколько значимых решений, которые начали формировать правоприменительную практику и на которые бизнесу стоит обратить внимание.
Дело о приостановлении действий налогового органа
Одним из наиболее показательных стало дело № А10−2900/2025, рассмотренное Арбитражным судом Республики Бурятия. Спор возник из-за того, что компания просила принять обеспечительные меры и фактически временно заблокировать право налогового органа передавать материалы проверки в правоохранительные органы в рамках пункта 3 статьи 32 НК РФ и приостановление инициирования взыскание задолженности по ст. 45 НК РФ. Данная ситуация нестандартная, потому что обеспечительные меры обычно применяются для защиты имущественных интересов — например, чтобы не допустить списания денег с расчётного счёта или ареста имущества. Здесь же налогоплательщик попытался защитить себя от потенциальных уголовных последствий.
Аргументы налогового органа были предсказуемы: инспекция ссылалась на прямую норму Налогового кодекса Российской Федерации, обязывающую в течение 75 рабочих дней направить материалы в правоохранительные органы при неисполнении требования о уплате налога. По мнению налогового органа, суд не вправе вмешиваться в исполнение этой обязанности. В противном случае это означало бы фактическое ограничение полномочий налоговой службы, что противоречит НК РФ.
Суд первой инстанции встал на сторону налогоплательщика, указав, что в данном случае есть риск причинения несоразмерного ущерба компании и её руководителям: уголовное преследование может быть начато до того, как суд по существу оценит законность начислений. По сути, суд применил принцип приоритета защиты прав человека и бизнеса перед формальным исполнением процедур. Апелляция же отменила это решение, указав, что суды не могут вмешиваться в полномочия налоговых органов.
Теперь дело рассматривает кассация, и именно её выводы станут определяющими. Если суд подтвердит позицию первой инстанции, это станет настоящим прорывом для практики: компании получат инструмент блокировки поспешных действий налоговиков. Это особенно актуально в тех случаях, когда доначисления носят завышенный или спорный характер, а риск уголовного преследования используется инспекцией как способ давления. Если же кассация поддержит налоговый орган, бизнесу придётся действовать в рамках старой логики — максимально быстро обжаловать решения и фиксировать нарушения, не рассчитывая на приостановку процедур.
Для бизнеса этот кейс важен тем, что он показывает: арбитражные суды начинают серьёзнее относиться к вопросу баланса между полномочиями государства и правами компаний. Даже сам факт того, что первая инстанция поддержала налогоплательщика, уже является сигналом: стоит заявлять обеспечительные меры, когда действия инспекции несут риск несоразмерных последствий.
Аргументы налогового органа были предсказуемы: инспекция ссылалась на прямую норму Налогового кодекса Российской Федерации, обязывающую в течение 75 рабочих дней направить материалы в правоохранительные органы при неисполнении требования о уплате налога. По мнению налогового органа, суд не вправе вмешиваться в исполнение этой обязанности. В противном случае это означало бы фактическое ограничение полномочий налоговой службы, что противоречит НК РФ.
Суд первой инстанции встал на сторону налогоплательщика, указав, что в данном случае есть риск причинения несоразмерного ущерба компании и её руководителям: уголовное преследование может быть начато до того, как суд по существу оценит законность начислений. По сути, суд применил принцип приоритета защиты прав человека и бизнеса перед формальным исполнением процедур. Апелляция же отменила это решение, указав, что суды не могут вмешиваться в полномочия налоговых органов.
Теперь дело рассматривает кассация, и именно её выводы станут определяющими. Если суд подтвердит позицию первой инстанции, это станет настоящим прорывом для практики: компании получат инструмент блокировки поспешных действий налоговиков. Это особенно актуально в тех случаях, когда доначисления носят завышенный или спорный характер, а риск уголовного преследования используется инспекцией как способ давления. Если же кассация поддержит налоговый орган, бизнесу придётся действовать в рамках старой логики — максимально быстро обжаловать решения и фиксировать нарушения, не рассчитывая на приостановку процедур.
Для бизнеса этот кейс важен тем, что он показывает: арбитражные суды начинают серьёзнее относиться к вопросу баланса между полномочиями государства и правами компаний. Даже сам факт того, что первая инстанция поддержала налогоплательщика, уже является сигналом: стоит заявлять обеспечительные меры, когда действия инспекции несут риск несоразмерных последствий.
Доступ к материалам проверки и банковским выпискам
Второе важное дело — № А76−15 416/2024. Индивидуальный предприниматель столкнулся с тем, что инспекция при вынесении решения ссылалась на банковские выписки, но в полном объёме их налогоплательщику не предоставила. В ответе бизнес получил лишь часть документов, которые лишь подтверждали позицию налогового органа, а остальные материалы были скрыты под предлогом «налоговой тайны».
Аргумент налогоплательщика был прост: если инспекция использует выписки как доказательство, то у него должно быть право ознакомиться со всем массивом данных. В противном случае нарушается принцип равноправия сторон процесса, закреплённый в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации. Предприниматель указал, что выборочная выдача документов фактически лишает его возможности защищать свои права, ведь именно скрытые страницы могли содержать сведения о хозяйственной деятельности, опровергающие выводы налоговиков.
Суд согласился с этой логикой. Он указал, что налоговый орган не вправе ссылаться на «налоговую тайну» в отношении документов, которые уже стали доказательством в деле. Более того, суд отметил: ограничение доступа налогоплательщика к таким материалам подрывает принцип состязательности процесса. Если инспекция строит свои выводы на банковских выписках, то обязана передать их в полном объёме.
Практическое значение этого дела трудно переоценить. Многие компании сталкиваются с ситуацией, когда инспекция формирует выводы на основании «обнальных» схем или подозрительных операций, но при этом не раскрывает всю картину движения денежных средств. Теперь суды закрепляют, что подобная избирательность недопустима.
Для бизнеса это означает новое направление защиты: если налоговая ссылается на документы, требуйте их полный объём. В случае отказа обращайтесь в суд и фиксируйте процессуальное нарушение. На практике такие ошибки инспекции могут стать ключевым аргументом в пользу отмены доначислений.
Аргумент налогоплательщика был прост: если инспекция использует выписки как доказательство, то у него должно быть право ознакомиться со всем массивом данных. В противном случае нарушается принцип равноправия сторон процесса, закреплённый в Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации. Предприниматель указал, что выборочная выдача документов фактически лишает его возможности защищать свои права, ведь именно скрытые страницы могли содержать сведения о хозяйственной деятельности, опровергающие выводы налоговиков.
Суд согласился с этой логикой. Он указал, что налоговый орган не вправе ссылаться на «налоговую тайну» в отношении документов, которые уже стали доказательством в деле. Более того, суд отметил: ограничение доступа налогоплательщика к таким материалам подрывает принцип состязательности процесса. Если инспекция строит свои выводы на банковских выписках, то обязана передать их в полном объёме.
Практическое значение этого дела трудно переоценить. Многие компании сталкиваются с ситуацией, когда инспекция формирует выводы на основании «обнальных» схем или подозрительных операций, но при этом не раскрывает всю картину движения денежных средств. Теперь суды закрепляют, что подобная избирательность недопустима.
Для бизнеса это означает новое направление защиты: если налоговая ссылается на документы, требуйте их полный объём. В случае отказа обращайтесь в суд и фиксируйте процессуальное нарушение. На практике такие ошибки инспекции могут стать ключевым аргументом в пользу отмены доначислений.
Дело о сроках вручения акта налоговой проверки (Постановление КС РФ № 20-П от 13.05.2025)
Значимым событием первого полугодия 2025 года стало Постановление Конституционного Суда Р Ф № 20-П от 13 мая 2025 года. Документ поставил точку в многолетних спорах о том, насколько критично нарушение сроков вручения акта налоговой проверки.
По общему правилу, закреплённому в ст. 100 НК РФ, акт налоговой проверки должен быть вручен налогоплательщику не позднее пяти рабочих дней после её окончания. Однако на практике инспекции часто нарушали этот срок: акты передавались через несколько месяцев, а иногда и лет. Вопрос заключался в том, считать ли подобные задержки существенным процессуальным нарушением или это лишь «формальность», не влияющая на законность доначислений.
Судебная практика в 2022—2024 годах была противоречивой. Например, в деле «Неринга» суд указал, что длительное затягивание с вручением акта действительно нарушает права налогоплательщика, так как фактически лишает его возможности своевременно готовить возражения и строить стратегию защиты. Но в другом резонансном споре («Ральф Рингер») арбитражные суды посчитали, что сам по себе пропуск срока не имеет решающего значения: налогоплательщик всё равно может оспаривать решение по существу, и поэтому акцент только на процессуальном нарушении — неверная стратегия.
Такое расхождение позиций создавало серьёзные риски. Налогоплательщики тратили время и ресурсы, споря о нарушении сроков, а суды зачастую занимали разные подходы даже в пределах одного округа.
Конституционный Суд в Постановлении № 20-П внёс долгожданную ясность. Он признал, что затягивание вручения акта налоговой проверки может являться существенным процессуальным нарушением, если это приводит к избыточному, фактически неограниченному по времени налоговому контролю и влечёт для бизнеса значительные негативные последствия. По сути, КС РФ подтвердил: инспекция обязана действовать строго в рамках сроков, а их нарушение подрывает правовую определённость и нарушает баланс интересов государства и налогоплательщика.
Фактически это решение означает, что любые автоматические «штрафные механизмы» и продолжительные периоды неопределённости, вызванные бездействием налоговых органов, будут расцениваться судами как незаконные. Теперь налогоплательщики получили чёткое основание для защиты: если акт был вручен с серьёзной задержкой, это может стать самостоятельным аргументом для отмены решения инспекции.
Для бизнеса значение этого постановления огромно. Во-первых, оно дисциплинирует налоговые органы: инспекции уже не смогут бесконечно «держать в ящике» материалы проверки, а затем неожиданно вручать акт через год-два. Во-вторых, налогоплательщики получили новый эффективный инструмент защиты: при нарушении сроков можно заявлять процессуальное нарушение как самостоятельное основание для отмены решений. В-третьих, практика показывает, что Конституционный Суд тем самым выстраивает линию на усиление принципа правовой определённости — а значит, и другие процессуальные споры будут оцениваться через эту призму.
Иными словами, Постановление № 20-П от 13.05.2025 стало ключевой вехой для всего налогового права: оно закрепило, что формальные «сроки» — это не просто техническая деталь, а гарантия справедливого процесса.
По общему правилу, закреплённому в ст. 100 НК РФ, акт налоговой проверки должен быть вручен налогоплательщику не позднее пяти рабочих дней после её окончания. Однако на практике инспекции часто нарушали этот срок: акты передавались через несколько месяцев, а иногда и лет. Вопрос заключался в том, считать ли подобные задержки существенным процессуальным нарушением или это лишь «формальность», не влияющая на законность доначислений.
Судебная практика в 2022—2024 годах была противоречивой. Например, в деле «Неринга» суд указал, что длительное затягивание с вручением акта действительно нарушает права налогоплательщика, так как фактически лишает его возможности своевременно готовить возражения и строить стратегию защиты. Но в другом резонансном споре («Ральф Рингер») арбитражные суды посчитали, что сам по себе пропуск срока не имеет решающего значения: налогоплательщик всё равно может оспаривать решение по существу, и поэтому акцент только на процессуальном нарушении — неверная стратегия.
Такое расхождение позиций создавало серьёзные риски. Налогоплательщики тратили время и ресурсы, споря о нарушении сроков, а суды зачастую занимали разные подходы даже в пределах одного округа.
Конституционный Суд в Постановлении № 20-П внёс долгожданную ясность. Он признал, что затягивание вручения акта налоговой проверки может являться существенным процессуальным нарушением, если это приводит к избыточному, фактически неограниченному по времени налоговому контролю и влечёт для бизнеса значительные негативные последствия. По сути, КС РФ подтвердил: инспекция обязана действовать строго в рамках сроков, а их нарушение подрывает правовую определённость и нарушает баланс интересов государства и налогоплательщика.
Фактически это решение означает, что любые автоматические «штрафные механизмы» и продолжительные периоды неопределённости, вызванные бездействием налоговых органов, будут расцениваться судами как незаконные. Теперь налогоплательщики получили чёткое основание для защиты: если акт был вручен с серьёзной задержкой, это может стать самостоятельным аргументом для отмены решения инспекции.
Для бизнеса значение этого постановления огромно. Во-первых, оно дисциплинирует налоговые органы: инспекции уже не смогут бесконечно «держать в ящике» материалы проверки, а затем неожиданно вручать акт через год-два. Во-вторых, налогоплательщики получили новый эффективный инструмент защиты: при нарушении сроков можно заявлять процессуальное нарушение как самостоятельное основание для отмены решений. В-третьих, практика показывает, что Конституционный Суд тем самым выстраивает линию на усиление принципа правовой определённости — а значит, и другие процессуальные споры будут оцениваться через эту призму.
Иными словами, Постановление № 20-П от 13.05.2025 стало ключевой вехой для всего налогового права: оно закрепило, что формальные «сроки» — это не просто техническая деталь, а гарантия справедливого процесса.
Другие направления судебной практики
Отдельного внимания заслуживает практика по самозанятым. Несмотря на то, что институт работает уже несколько лет, судебные конфликты продолжают множиться. Основная проблема — риск переквалификации выплат в заработную плату. Если договоры с самозанятыми носят формальный характер, а характер работы напоминает трудовые отношения (регулярность, подчинение внутренним правилам компании), суд может поддержать налоговый орган. При этом есть и обратные примеры: если услуги реально оказаны и подтверждены, компании удаётся доказать экономическую обоснованность расходов.
Не менее остро стоит вопрос по имущественным налогам. Ошибки в классификации объектов как движимого или недвижимого имущества ведут к доначислениям, которые могут измеряться десятками миллионов рублей. Так, остаётся спорным вопрос о квалификации встроенных инженерных систем, производственных линий, оборудования, «привязанного» к зданию. В одних округах суды признают их недвижимостью, в других — движимым имуществом. Это говорит о том, что единый подход пока не выработан, и компаниям стоит проявлять особую осторожность при налоговом планировании.
Не менее остро стоит вопрос по имущественным налогам. Ошибки в классификации объектов как движимого или недвижимого имущества ведут к доначислениям, которые могут измеряться десятками миллионов рублей. Так, остаётся спорным вопрос о квалификации встроенных инженерных систем, производственных линий, оборудования, «привязанного» к зданию. В одних округах суды признают их недвижимостью, в других — движимым имуществом. Это говорит о том, что единый подход пока не выработан, и компаниям стоит проявлять особую осторожность при налоговом планировании.
Общие выводы
Первая половина 2025 года показала: тренд судебной практики смещается в сторону процессуальной справедливости. Для бизнеса это означает новые возможности:
В целом судебная практика показывает, что арбитражные суды продолжают искать баланс между защитой прав налогоплательщика и сохранением полномочий налоговых органов. При этом мы видим, что суды всё чаще склоняются в пользу бизнеса, когда речь идёт о процессуальных нарушениях инспекции — будь то неполное раскрытие доказательств, нарушение сроков или чрезмерное давление параллельными процедурами.
Важно понимать, что подобные решения не только влияют на конкретные дела, но и формируют практику, которой будут руководствоваться другие суды. Для компаний это означает необходимость более активной позиции в спорах: фиксировать все нарушения налогового органа, заявлять обеспечительные меры, требовать раскрытия доказательств и не бояться доводить дело до кассации.
Если говорить простыми словами, тренд первой половины 2025 года — это постепенное смещение акцента в сторону процессуальной справедливости. Суды всё внимательнее относятся к тому, как именно действовал налоговый орган, и готовы признавать его ошибки. Для бизнеса это открывает дополнительные возможности защиты, которыми стоит пользоваться.
- фиксировать все нарушения инспекции и активно использовать их в споре;
- заявлять обеспечительные меры, если действия налоговых органов несут риски;
- требовать полного доступа к доказательствам;
- не бояться доводить дело до кассационной инстанции.
В целом судебная практика показывает, что арбитражные суды продолжают искать баланс между защитой прав налогоплательщика и сохранением полномочий налоговых органов. При этом мы видим, что суды всё чаще склоняются в пользу бизнеса, когда речь идёт о процессуальных нарушениях инспекции — будь то неполное раскрытие доказательств, нарушение сроков или чрезмерное давление параллельными процедурами.
Важно понимать, что подобные решения не только влияют на конкретные дела, но и формируют практику, которой будут руководствоваться другие суды. Для компаний это означает необходимость более активной позиции в спорах: фиксировать все нарушения налогового органа, заявлять обеспечительные меры, требовать раскрытия доказательств и не бояться доводить дело до кассации.
Если говорить простыми словами, тренд первой половины 2025 года — это постепенное смещение акцента в сторону процессуальной справедливости. Суды всё внимательнее относятся к тому, как именно действовал налоговый орган, и готовы признавать его ошибки. Для бизнеса это открывает дополнительные возможности защиты, которыми стоит пользоваться.